"Белгазета", №41, 16 октября 2006

ПОПС-КУЛЬТУРА
"Это люди, которых выдернули из конца 80-х"

Сколько замечательных людей подарила миру богатая могилевская земля! И даже обидно порой становится, что не всех мы знаем поименно. Но вот белорус с российским паспортом Владимир Козлов своего могилевского прошлого совсем не скрывает. Наоборот, активно его описывает. Его трилогия о взрослении паренька из могилевских окраин, выпущенная в 2002-2004-м годах одним серьезным московским издательством, стала знаковым событием в литературном мире: не все же читать искусственно созданные проекты писателей-однодневок. А впечатлительные белорусы, узнавшие в героях трилогии себя, в интернет-форумах дружно прослезились и назвали Козлова "певцом нашего поколения". Этой осенью у писателя выходит новый роман. О понятии "попс" в политике и о том, почему минчане не читают в метро, с писателем Владимиром Козловым поговорил корреспондент "Белгазеты" Антон Кашликов.

- Название вашей новой книги - "Попс" - это намек на песню "Гражданской обороны"?
- Да, это слово идет оттуда, из песен "Гражданской обороны". Но для меня оно имеет более широкое значение. Этой книгой я хотел показать весь попс в политике, культуре, повседневности. Это, например, все те элементы потребительского общества, которые активно вбиваются в мозги и поддерживаются рекламой, достаточно тупой и грубой, но навязчивой и действующей. Попс в политике - это введение избирателей в заблуждение, навязывание идей, мнений. Попс в культуре - это вся эстрада, киноблокбастеры, у которых рекламный бюджет обычно больше, чем бюджет на съемку. И только благодаря активному пиару, люди смотрят эти фильмы. Это книга о современности, действие происходит в Москве, и написана она от имени героя, который меня намного младше. Герою чуть за 20, и это своего рода эксперимент, потому что мне хотелось посмотреть на мир глазами этого человека. До конца осени книга выйдет в петербургском издательстве "Амфора".
- Вы как-то жаловались, что с того момента, как книга написана, и до того, как она появляется на полках магазинов, проходит очень много времени. В чем причина нерасторопности издателей?
- Сейчас очень большое количество рукописей приходят в издательства. У меня был курьез с одним из крупных издательств, куда я отправил текст книги "Плацкарт". Прошло много времени, я уже давно заключил договор с другим издательством, и эта книга уже вышла. Для интереса я позвонил в то первое издательство, спросил, как там моя книга. Мне ответили, что она еще находится "на стадии рассмотрения"
- Вы имели опыт сотрудничества с культовым издательством "Ad Marginem", потом издавались в "Вагриусе", теперь вот "Амфора". Почему вы меняете издательства? На это есть какие-то денежные причины?
- Конечно, нет. То, чем я занимаюсь, это литература не коммерческая, и платят везде примерно одинаково - это такая символическая сумма. С "Ad Marginem" разошлись по эстетическим соображениям. Они хотели от меня одного, я хотел писать другую литературу. После этого я уже не хотел иметь с одним издательством стабильных, долгосрочных отношений. Я решил, что буду писать какую-то вещь и потом думать, кому конкретно ее предлагать. Роман "Плацкарт" я предложил "Вагриусу" (хотя, честно говоря, не только ему), у нас получилось сделать эту книгу, и, я думаю, это был правильный шаг. Роман "Попс" я предложил уже "Амфоре", и они захотели его издать.
- Вы обеспечиваете себя писательством? Этого хватает на жизнь?
- Нет, ни в коем случае не хватает и не может хватать. Я никогда на это не рассчитывал. Я занимаюсь журналистикой (пишу для англоязычных московских изданий), есть проекты в документальном и художественном кино, которые я пытаюсь осуществить. А писательство я никогда не рассматривал как источник заработка. То, что я пишу, это некоммерческий уровень с не очень большими тиражами, и поэтому даже говорить об этом неловко.
- Ваши книги можно закачать на мобильники, вы сами делаете аудиоверсии своих книг. А у бумажной литературы есть будущее?
- Будущее, конечно, есть, но доля других носителей будет расти, и это неизбежный процесс. Молодежь скорее предпочитает послушать аудиоверсию или скачать текст на свой мобильник, чем покупать книгу. Издатели понимают, что в скором времени книги будут распространяться как мобильный контент. Кроме того, я думаю, что электронных книг станет больше, издательства скоро этот рынок захватят. Еще год-два, и они поймут, что на этом можно зарабатывать, и, думаю, будет сложно найти какую-нибудь книгу в интернете, по крайней мере, ту, на которую у кого-то есть права.
- На вашем сайте представлено много рецензий и всего 8 ваших интервью. Может быть, у журналистов после ваших книг не остается вопросов?
- Интервью было действительно не очень много. Здесь, в Москве, слишком много людей, которые занимаются литературой. У журналистов большой выбор, и потому они берут интервью у тех, кто им ближе, кто им на определенный момент интереснее.
- Получается, вы все-таки не модный писатель?
- Нет, я не модный писатель. Такой термин по отношению к себе мне даже не хочется слышать. У меня еще сохранились андеграундные идеалы, и мне лучше писать книгу, которую прочтет тысяча человек, но они в нее врубятся, чем ту, которую прочтет несколько десятков тысяч левых людей.
- Белорусские литераторы иногда любят поспорить о том, может ли считаться белорусским писателем человек, который живет в Беларуси, пишет о Беларуси, но делает это на русском языке…
- У меня такая позиция: независимо от того, где живет человек, в Германии, Америке или Беларуси, если он пишет на русском языке, то он русский писатель. Не российский, а именно русский, от языка. Поэтому, конечно, я русский писатель.
- Вы знаете кого-то из современных белорусских авторов? Вот наш легендарный шансонье Виктор Калина выпустил книгу "Генералы дворов". Когда ее читаешь, начинает казаться, что ее написал кто-то из героев ваших ранних романов…
- К сожалению, я не читал этой замечательной вещи. Когда я бываю в Беларуси, я захожу в книжные магазины, но современной белорусской литературы, в моем понимании, я так и не вижу. Я вижу попытки делать массовые жанры, какие-то мелодрамы, детективы. Но что-то действительно интересное, современное, редко попадается.
- Вы часто бываете в Беларуси?
- В Минске я не был уже давным-давно, может, года три. И хотя отношения со многими людьми уже оборвались, воспоминания о времени, когда я учился в Минске, и о самом Минске того времени очень живые и яркие. Но у меня в Могилеве живет мама, и я к ней приезжаю раз в несколько месяцев.
- Что изменилось в Беларуси с того времени, какое вы описывали в романе "Варшава" (92-93-й годы)?
- Тогда казалось, что все рушится, но в то же время открываются перспективы и появляется куча новых возможностей. На смену этому пришло ощущение такой вот стабильности, одинаковости всего происходящего. Два, три, четыре года проходят, и ничего не меняется. Это скучно. Я воспринимаю это, как застой. Я бываю в том самом районе, который когда-то описывал. Мама живет там до сих пор. Внешне все выглядит более прилично, трава подстрижена, в отличие, скажем, от российских городов. Но выражения лиц у людей, манера разговаривать, образ мышления, отношение к каким-то вещам совершенно не изменились. И мне даже порой кажется, что это люди, которых просто выдернули из конца 80-х, только лишь они чуть по-другому одеты, и все.
- В одном из интервью вы сказали, что готовы вернуться в Беларусь, если сможете сделать здесь "что-нибудь полезное"… Когда же вы осознаете свою пользу и вернетесь?
- Нужно какое-то конкретное предложение. Сегодня я не вижу, как применить себя в Беларуси. Отчасти в этом и моя вина, потому что, уехав из Минска, я не поддерживал контакты со своими тогдашними товарищами.
- Почему в Беларуси нет модной литературы и писательской субкультуры? Почему люди почти не читают в метро?
- Наверное, дело все-таки в рекламе. В Москве очень много агрессивной рекламы книг, здесь это поставлено на поток, здесь литература - это бизнес. И людей приучили к тому, что нужно читать все эти модные новинки. Ну и в Минске, может, не такие большие расстояния между станциями. Хотя я, когда жил в Минске, всегда читал в метро.
- А вы когда-нибудь встречали в метро людей, читающих вашу книгу?
- Да, это было, но не в метро. Есть в Москве такое место - Патриаршие пруды, как молодежь называет, Патрики. И вот, проходя как-то мимо, я видел, как на скамеечке сидел молодой человек очень неформального вида и читал мою книгу "Гопники".