"СВЕТЛЫЙ ПУТЬ"

На экране телевизора в углу вагона – фильм "Красная жара". Американцы в форме наших ментов говорят по-русски с корявым акцентом. В другом углу – еще один телевизор, на него смотрят те, кто сидит напротив. Окна занавешены серыми пыльными шторами. Хозяин видеосалона, чувак в обрезанных джинсах, без майки идет по вагону, собирает деньги.
Пожилая тетка говорит:
-Не буду я платить, я села, потому что в тех вагонах сидячих мест нет. Я вообще туда не смотрю.
-Меня не волнует, смотришь ты, или нет. Раз села, то давай плати, а то выкину из вагона – пойдешь пешком по шпалам.
Тетка лезет в сумку, достает смятые рубли.
Я сую пацану трешку и рубль, говорю:
-За двоих.
Папа дремлет, прислонив голову к стене.

Я спрашиваю у тетки:
-А какая следующая станция?
-Каролино-Бугаз.
Толкаю папу в плечо.
-Сейчас наша, выходим.
Он снимает с полки чемодан, я беру сумку.
На экране у "Шварца" спрашивают:
-А вы чем обычно расслабляетесь?
-Водкой.

У здания станции – старый "пазик". Папа спрашивает водилу:
-До базы отдыха "Светлый путь" не довезете?
-"Светлый путь"? Вообще я еду в «Строитель», но это рядом. Могу и вас докинуть. Сколько дадите?
-А сколько вы просите?
-Ну, десятку, хотя бы.
-Мы от Одессы, с видеосалоном за столько доехали. Давай хотя бы за пятерку.
-Ладно, садитесь. Сейчас еще подождем троих в "Строитель"…

Автобус трясется на дороге из бетонных плит. По левой стороне – бараки баз отдыха, за ними – море. У бараков с криками носятся дети, ходят загорелые до черноты дядьки и тетки.
Папа выбрасывает бычок в окно, говорит: -Я как услышал название базы отдыха, долго смеялся. Думал - есть чувство юмора у тех, кто названия придумывает. Потом сказали, что есть колхоз такой – "Светлый путь", и это его база отдыха, потому и название такое.
Я спрашиваю:
-Что, там одни колхозники будут?
-Вряд ли. Им никуда ездить не надо, у самих море под боком. А база – это чтоб денег заработать, путевки вон нам на завод дали. Мы раньше арбузы у них покупали по дешевке – по двадцать копеек за килограмм, а в этом году уже все – цены поднялись, теперь по пятьдесят, почти как в овощном.

Выпрыгиваем из автобуса. За металлической оградой – два двухэтажных корпуса, крытых шифером. К одному приделана вывеска "б/о Светлый путь". Между корпусами – проход к морю. У двери с надписью "Администрация" толпятся несколько человек, на асфальте стоят чемоданы и сумки. Худой мужик в голубой расстегнутой тенниске улыбается и кричит папе:
-А вот и Николаич! А я в профкоме спрашиваю – кто еще будет из наших? Они говорят – Семенов с техотдела. А помнишь, как мы в восемьдесят восьмом отдыхать от завода ездили? Тоже под Одессу, только со стороны Николаева. Жили в палатках, и каждый день – дождь… Помнишь?
Папа подходит к мужику, жмет его руку.
-Конечно, помню. Такое, Костя, не забывается.
-Ты с пацаном приехал? И я тоже со своим, и с Любой.
Рядом стоит толстая тетка в старомодном летнем платье в горошек и соломенной шляпе. Ноги у нее белые, с выпершими венами.
-Игорь! – орет Костя. – Я тут тебе друга нашел, иди познакомься.
Пацан примерно моего года курит, облокотившись на ограду. Он в синих спортивных штанах и тенниске Lacosta в красно-черную полоску, выше меня сантиметров на десять.
Пацан поворачивается и подмигивает мне. Я подхожу, мы жмем руки.
-Я – Игорь. Ты слышал, короче.
-А я – Сергей.
-Ты где живешь, на Рабочем?
-Да.
-А я – на КСИ. Враги, короче. – Игорь улыбается. Половина переднего зуба у него отколота. – Но это херня, здесь не до того. Все будем с местными крестами махаться.
-А они что, полезут?
-Ясен пень, полезут. – Он кидает бычок под ноги, сплевывает. – Ты учишься или работаешь?
-Поступил учиться. В машиностроительный.
-А-а, ученый будешь, значит. А я в тридцать третьем училе, на автокрановщика. Последний курс остался. Ты с семьдесят четвертого года?
-Да.
-Ну и я тоже. Слушай анекдот. Идет мужик по улице. Остановится - харкнет и говорит, типа – петь я им еще буду, петь я им еще буду. Потом еще остановится, харкнет – и опять- петь я им еще буду. Подходит второй – что такое, типа? А вот доколупались придурки и говорят – спой нам или мы тебе за щеку дадим. Петь я им еще буду…
Папа машет мне, я подхожу. Он обнимает меня за плечи и негромко говорит:
-Соцков этот Костя предлагает нам с ними в одной комнате… Здесь комнаты все, в основном, на четыре человека, и можно поставить пятую кровать…
-А двухместных что – нет?
-Есть пару штук, но только для блатных. Давай, может, с ними, а то как подселят кого-нибудь… И тебе веселее будет с этим Игорем. Ну что?
-Ладно, давай.

Директор базы ведет нас в комнату. Он без рубашки, в светлых штанах, над ремнем торчит резинка трусов. Мы идем по скрипучим доскам мимо дверей комнат. На ржавых перилах сушатся купальники и плавки.
Директор открывает ключом дверь, крутит ручку старого черного выключателя. Загорается лампочка без абажура, вокруг нее летают мошки.
Пол в комнате засыпан песком, вдоль стен – железные кровати с тюфяками и подушками в пятнах.
-Ну, располагайтесь, не буду вам мешать. Пятую кровать сейчас принесем, - говорит директор и выходит из комнаты.
Игорь прыгает на кровать у окна.

Идем с Игорем вдоль баз. Он напевает:
-"Россия", "Космос" и "Континенталь"…
Навстречу - две девушки в вареных польских шортах и майках Chanel. Игорь подмигивает им. Одна, с длинными светлыми волосами, улыбается. Мы идем дальше.
-Я вчера в такое время был уже в ауте, - говорит Игорь. – Сначала шахнули с батькой по две пива, потом я к мужикам подсел – тоже в Одессу ехали. Мы с ними водочки, все чики-чики. Херово, что мамаша поехала – будет мозги ебать. С батькой мы это… поймем друг друга, короче. Ладно, пошли назад – нечего тут ловить, надо посмотреть, что на своей базе, какие там пилы, а то пока будем еблом щелкать, всех разберут.

Народу на пляже немного. Некоторые сворачивают одеяла и простыни, идут к корпусам. Три девушки загорают на простынях.
-Ну что, пойдем побазарим? – спрашивает Игорь.
-Ай, неохота.
-Ну, как хочешь. А я пойду.
Он идет к девушкам, присаживается на корточки, что-то говорит им. Они поднимают головы, улыбаются.

Игорь возвращается.
-Знаешь, кто они? Поварихи, здесь, на базе, в столовой работают. Практика у них типа. Это заебись, значит можно будет чики-чики. – Он улыбается. – "Россия", "Космос" и "Континенталь"…
-Купаться будешь?
-Не-а. Что-то не стоит у меня сегодня на это дело. А ты?
-Я искупнусь.
Я снимаю шорты, майку, бросаю на песок и иду к воде.

Стоим с Игорем у металлической сетки, за ней – дискотека. Парочки танцуют ламбаду.
-Секани, вон та - ничего.
Он показывает на девушку в короткой джинсовой юбке. Она танцует с высоким волосатым пацаном.
-Пацаны, бухнуть не хотите?
Мы поворачиваемся. Два пацана в джинсах-"мальвинах" и черных майках. У одного в сетке - трехлитровая банка, закрытая капроновой крышкой.
-Бухнуть – это всегда пожалуйста, - говорит Игорь.
Пацан достает банку, снимает крышку, отпивает сам, передает приятелю. Приятель делает глоток, дает банку Игорю. Игорь надолго присасывается к банке, икает, передает ее мне.
-Нет, я не буду.
-Чего так?
-Неохота.
-Ты вообще не пьешь или перед батькой не хочешь?
-Вообще.
-Ну ты, Серый… Ладно, херня. - Он отдает банку пацанам. – Слушайте, это самое, мы тут только приехали сегодня, где здесь баб зацепить можно?
-На "трассе". Ну, на этой дороге, короче, на которой все базы. – Пацан с банкой махает рукой. – Только не нарвитесь на аккерманских – будете пизжены. По себе знаем. – Он улыбается. – Ну, мы порыли. Держите краба.
Пацаны жмут нам руки и уходят.
Игорь спрашивает:
-Ну что, на дискотеку пойдем?
-Ай, ну ее…
-Правильно. В жопу дискотеку. Пошли лучше в бар – я там один видел. Бар "Ольга".
-Ну пошли.

В баре накурено, играет песня Газманова "Есаул". Мы садимся за столик. Игорь спрашивает:
-Ты точно ничего не будешь?
-Точно.

Он приносит себе вино в пластиковом стакане, садится, достает пачку "Астры", закуривает. Я смотрю на двух девушек в углу. На столе у них – бутылка вина, два пластиковых стакана и распечатанная шоколадка в фольге. Игорь спрашивает:
-Тебе что, они понравились?
-Нет, так просто.
-Ладно, не пизди. Так и скажи, что понравились. Но мы к ним не пойдем, понял? Потому что они уродины. Мы себе лучше найдем. Не сегодня, так завтра. Еще две недели есть, да?
-Ага.

На столе в комнате – наполовину пустая трехлитровая банка с самодельным вином. Мать Игоря лежит на кровати с газетой "Совершенно секретно". Папа и Костя сидят за столом.
-А вот и наши ребятки, - говорит Костя. – Что, выпьете по пять капель?
-Мой не пьет, - говорит папа и улыбается. – Он у нас трезвенник.
-Трезвенники и язвенники… - начинает Костя. – Игорь, а как дальше?
-Не помню.
-Так, ладно, допиваем и ложимся, а то уже первый час ночи. Да, Николаич?

Сижу на одеяле на пляже. Медленно темнеет. На скамейке у моря девушка читает книгу и курит. Я встаю, подхожу к скамейке, спрашиваю:
-Можно?
-Нет.
-Что, нельзя сесть?
-А, сесть… Я думала – ты просишь сигарету. Как сигареты подорожали, все сразу стали просить.
-Нет, я вообще не курю.
Я сажусь на край скамейки.
-Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, да?
-Наверное.
-Ты тоже на этот заезд, с двенадцатого?
-Да.
-А сам откуда?
-Из Могилева.
-А я с Киева.
-И как здесь тебе нравится?
-Нормально.
-А как тебя зовут?
-Лариса.
-Очень приятно. А я – Сергей.
-Взаимно.
-Покажи, что читаешь…
Она поворачивает книгу обложкой ко мне. Жорж Сименон "Неизвестные в городе".
-Читал?
-Не-а. Интересно?
-Нормально.
Сидим молча. Далеко на горизонте плывет пароход. Я говорю:
-Смотри, пароход.
-Ага, вижу.
-А что, если…
-Слушай, Сергей, я хочу побыть одна, хорошо?
-Хорошо, извини.
Я встаю со скамейки, иду к своей комнате.
Папа и Костя вынесли табуретки, поставили перед дверью, сидят, закинув ноги на перила, пьют пиво. Папа говорит:
-Сережа, не хочешь с нами в видеосалон на десять часов?
-А что там?
-"Греческая смоковница", эротика.
-Не, неохота. Я лучше посплю.

После ужина сижу на качелях на пляже. Темно. С дискотеки доносится музыка – Богдан Титомир. Подходит тетка – я ее много раз видел в столовой.
-Підемо. В однієї дівчини день народження, а хлопців немає. Підемо.
Она берет меня за руку и тянет. Я спрыгиваю с качелей.

Заходим в столовую с заднего хода. Там - десяток поварих-практиканток за двумя сдвинутыми вместе столами.
-От ще одного хлопця знайшла, - говорит тетка.
На углу сидит Игорь, он махает мне рукой, сдвигается со стулом в сторону. Тетка подсовывает стул. Я сажусь между Игорем и некрасивой поварихой с прыщами на лбу. Пацанов, кроме нас с Игорем, нет.
Другая тетка – толстая, с высокой прической - обходит стол, наливает в граненые стаканы вино из жестяного чайника. Игорь говорит мне:
-Это – их мастерица.
-А вторая? Та, которая меня привела?
-Не знаю, может быть, тоже… Хуй их тут просцышь…
Мастерица возвращается на место и говорит:
-Ну, раз у нас сьогодні іменини…
Она обнимает девушку рядом с ней, достает из кармана мятую сиреневую купюру – 25 рублей, - дает девушке. Та зажимает деньги в кулаке. Мастерица целует ее в губы.
Все чокаются, я тоже поднимаю стакан, чокаюсь с Игорем и прыщавой, выпиваю. Верхняя губа начинает неметь. Игорь шепчет в ухо:
-Я сегодня две палки поставил поворятам, сначала одной – вон той, Оксане… - Он кивает головой на высокую крупную девушку. - … И вон той еще – Таньке. Прикинь – две палки за один день. Даже как-то не это самое… поплохело. Потом пробежался вдоль берега – и все зэ.
Повариха в "мальвинах" и белой кофте включает магнитофон – "Весну 301". Играет медляк – "Чистые пруды" Талькова. Я говорю прыщавой:
-Можно тебя?
Она кивает головой.
Мы топчемся на месте. Поварихи танцуют друг с другом, Игорь за столом базарит с мастерицей.
Песня заканчивается. Прыщавая говорит:
- Пішли покуримо.
-У меня нет.
-У мене є.
Выходим на улицу. Небо – черное, низкое, все в звездах. Она достает пачку «Родопі», вынимает сигарету, прикуривает.
Из столовой выходит Игорь. Он спрашивает:
-Что это вы тут уединились?
-Так, покурити вийшли, - говорит прыщавая. Она улыбается Игорю. Он обнимает ее за плечи, она не вырывается.
-Дай потянуть, а то мои кончились.
-Тримай.
Она протягивает Игорю сигарету. Он мнет рукой ее левую грудь под платьем, на другой руке показывает мне три пальца.

Просыпаюсь. В трусах – засохшая корка спермы, они воняют. Я не помню, что мне снилось. Папа, Костя и мать Игоря спят, кровать Игоря – пустая.
Вытаскиваю из сумки чистые трусы, надеваю, беру пакет с зубной щеткой и пастой, выхожу из комнаты.

Игорь спускается по ступенькам вагончика-туалета.
-Привет. Что ты вчера так рано отчалил? Там эта, Оксана, ну, которую я первую вчера… Начала, короче, лезть, а я уже на нее и смотреть не хочу… Не представляю, как можно каждый день – и с одной бабой… Ты б ее мог, как нечего делать… Ладно, пошел я отсыпаться.

Сидим с Игорем на пляже. Волны накатываются на берег. Я спрашиваю:
-Ты сегодня купался?
-Ага, утром. Смотри – пила какая, пошли зазнакомимся.
На скамейке сидит девушка, смотрит на море. Ноги накрыты одеялом.
-Здравствуйте, девушка, - говорит Игорь. – Вам не холодно здесь одной?
-Не-а, совершенно не холодно.
-Ну и хорошо.
-А как вас зовут?
-Допустим, Оля.
-А меня, допустим, Игорь, а это, допустим, Серый.
На качелях – двое поварих, одна махает Игорю, зовет к себе.
-Я сейчас.
Он идет к качелям.
-Что это за клоун? – говорит Оля.
Я ухмыляюсь, пожимаю плечами. Она спрашивает:
-Ты любишь море?
-Ага. А ты?
-Обожаю. Каждый год езжу. Ты откуда сам?
-Из Могилева.
-А я из Винницы.
-Погуляем, может?
-Давай. Только я малого своего возьму, хорошо?

Мы идем втроем по песку. Малому лет десять, он белобрысый и противный. Слева – коробка недостроенной базы отдыха. Кусок пляжа около нее не освещен. На одеяле обнимается парочка. У моря бренчит на гитаре мужик в джинсовой панаме.
Оля рассказывает:
-Я учусь в педучилище – мы его "педулище" зовем. Скучно там - вообще. И не только в училище, в городе скучно, пойти некуда, дискотек нормальных нет…
-А как тебе здесь дискотеки?
Она морщится.
-Разве это – дискотеки? Это не дискотеки, а не знаю что… Ты не куришь?
-Нет.
-Попроси мне у кого-нибудь сигарету.
Впереди сидят две девушки, курят. Я говорю:
-Извините, у вас не будет сигареты?
Одна хлопает по карману розовых штанов.
-В комнате пачка осталась. Сейчас принесу. Вам три?
-Нет, одну.

Стоим, смотрим на море - в темноте оно сливается с небом. Малый кидает камнями в волны. У берега купаются два мужика.
Девушка приносит сигарету. Я говорю:
-Спасибо.
Она кивает. Я отдаю сигарету Оле, она прикуривает у девушки. Мы отходим. Оля говорит:
-За сигареты спасибо не говорят.
-Да?
-А ты что, не знал?
-Не-а.

Подходим к своей базе отдыха. Я спрашиваю:
-Завтра погуляем еще?
Оля пожимает плечами.
-Будет видно.
-Спокойной ночи.
-Спокойной ночи.

Брожу по пляжу. Оли не видно. Под деревянным столбом сидит пацан с гитарой, поет. Его слушают несколько поварих. Одна - рыжая, веснушчатая, как зовут, не знаю, - говорит мне:
-Привіт. Сідай послухай – він гарно співає.
Пацан начинает новую песню:

Я сижу один в пустой квартире
На полу валяется рубашка
Я не знаю, что творится в мире
Знаю, что ко мне придет Наташка…

Подходят Игорь и Оля. Оля снимает кофту, остается в майке. Она кладет кофту на песок, садится на нее. Игорь садится рядом, обнимает Олю за плечи. Пацан поет:

Сколько это будет продолжаться
Знают только я и дядя Вася
Это я его зову Наташкой
Потому что мы с ним пидарасы.

Игорь хохочет, поварихи кривятся. Пацан говорит:
-Ну что, кто вина хочет? У меня шесть литров.
-Ні, ми не будемо, - говорит веснушчатая. – Нам рано вставати на роботу.
Она поднимается, ее подруги тоже.

На песке - пустые трехлитровые банки. Пацан стоит на коленях, держится за столб, тошнит. Игорь вырубился. Я пил меньше всех, совсем чуть-чуть, и поэтому почти трезвый.
Подсаживаюсь к Оле, обнимаю ее за талию. Она открывает глаза.
-Тебе чего?
-Так просто.
Она пожимает плечами, берет с песка банку – в ней чуть-чуть на дне, - подносит к губам, допивает. Ее медный браслет съехал, на запястье – толстые выпуклые шрамы.
Светит луна. Я рассматриваю Олино колено. Прыщик. Царапина. Несколько тонких волосков. Наклоняюсь и целую ее в колено. Она отдергивает ногу.
-Отвали, кому сказала? Отвали.
Я отодвигаюсь. Она встает и, шатаясь, идет к корпусу.

Светло. Я качаюсь на качелях. Пацан из тридцать второй комнаты сцыт на перила. Он говорит мне:
-Привет.
-Привет.
-Как погудел, нормально?
-Ага.
-Я тоже заебись. Домой в бабских трусах пришел, прикидываешь? Ты слышал, что за хуйня в Москве творится?
-Не-а.
-Горбачева на хер скинули. Теперь Янаев.
-А кто это такой?
-Хер его знает.
Из комнаты выходит папа.
-Привет. Гуляешь?
-Ага.
Он достает из пачки сигарету.
-А мне вот что-то не спится.
-Слышал, что он говорил, что в Москве?
-Да, я знаю. Слышал вчера по радио.
Над морем висит ярко-красный шар солнца.